Дорогу соткать, чтобы мягко ступать

Моя Родина — Россия. Но у каждого человека есть еще и малая родина — тот уголок земли, где он родился, где прошло его детство, живут его родители и находится отчий дом. Для кого-то малая родина — городская улица и зеленый дворик с качелями, для других же — небольшой поселок или деревушка с извилистой речкой и покосившимися домиками с резными наличниками. Повзрослев, многие покидают свой родной край, уезжают в другой город, область или даже страну, где обретают второй дом, в котором рождаются их дети. Но куда бы ни забросила нас жизнь, мы всегда помним то место, где знакомы каждый кустик, каждая тропинка, где до сих пор в воздухе витает запах родного очага и аромат вкусных бабушкиных пирогов.

Неподражаема русская глубинка! Уникальны русские традиции! Жаль только, что многие из них с каждым годом утрачиваются и забываются.

Порой, бывая в глубинке и видя где-либо неброское изобретение «половик», сразу вспоминаю о родных местах и знакомых до глубины души людях, которых уже нет с нами.

2022 год в нашей стране объявлен годом культурного наследия народов России. Это событие подтолкнуло меня вспомнить простых людей, всех тех, кто своим мастерством и умением хранил секреты древнего ткачества, чьи изделия все еще нет-нет да порадуют глаз обывателей. Хотя всё реже и реже можно встретить в быту пестрые дорожки, да и чаще их судьба забрасывает в самые грязные места жилища, под порог или на крыльцо. Кто-то считает, что подобного рода вещи устарели и не вписываются в современный интерьер.

Исчез спрос, и вместе с ним ушли из обихода и слова, сопровождавшие процесс ткачества. Но ведь в их звучании есть что-то магическое: «набилки», «пришва», «навой», «ставы», «притужальник», «нитченки», «поножки», «векошки» и т. д. А сам горделивый ткацкий станок «кросна» бытовал практически в каждом доме.

По весне подолгу просиживали крестьянки за ткачеством. На сарафаны и юбки, мужские рубахи готовили «пестрядь», ткали они двух и трехцветную холщовую клетчатую пестрядь. Простую холстину — на будничную одежду и постельное белье, узорчатую с рельефным рисунком — на нарядные полотенца. В бесхитростной красоте этих серебристо-белых тканей проявляется всё очарование сибирского льна с его богатой игрой светотени в рисунке.

В сельском доме поныне не найти достойной замены простым домотканым половикам. Застилали ими не только жилую часть дома, но и просторные сени. Одни мастерицы любили тона нежные, другие — строгие и напряженные. Цветной строй незамысловатого рукоделия словно рассказывает о глубоких снегах, морозных восходах и закатах, о светлой глади рек и нежной зелени лесов.

Горизонтальное течение орнамента, мотивы которого выстроились бесконечной чередой, говорит о вечном круговороте жизни в природе. Истинная красота народных тканей — в гармоничном устроении самого мира. Все узоры тканых половиков подчинены закону симметрии. В орнаменте с древнейших времен символизировала она порядок и свидетельствовала о гармонии мироздания, единый порядок, господствующий в мире, сопрягался со светлым началом. В то же время асимметрия понималась как хаос и связывалась в народном представлении с проявлением сил тьмы.

В традиционном ремесле, таком как ткачество, хочется вспомнить простых тружениц-женщин, которые сумели сохранить данный промысел в ХХ веке, а их труды всё еще радуют наши глаза.

В селе Красный Яр ткали половики Клавдия Герасимовна Кошкарова, Анастасия Андреевна Фоминых и др. В деревне Сафьянке ткали: Мария Ивановна Слинкина, Мария Яковлевна Белкина, Парасковья Фёдоровна Филатова, Вера Ивановна Кощеева (Яркова), Нина Михайловна Шестакова. Позднее переехали из Екимовки ткачихи Галина Максимовна Федорова и Клавдия Никоновна Городилова. Именно они находили время долгими вечерами рвать и стричь ножницами поношенные вещи, перерабатывая их в «дратву», затем эти тряпичные полосы необходимо было скрутить-соскать, смотать в клубки. Но и на этом дело подготовки к ткачеству не заканчивалось, необходимо было подготовить основу будущего половика, намотать ровное количество нитей определенной длины. Для этого служило древнее приспособление «сновальня», а сам процесс намотки нитей назывался «снование основы». Такая «приспособа» была не у всех, чаще всего одна на деревню или две. Обычно сновали вдвоем, крутили крестовые рамы на металлическом штыре, а нити наматывались определенной длины, один оборот сновальни называли меру «стена», в зависимости сколько раз обернули нити вокруг сновальни, столько стен и составляла длина нитей заправки ткацкого станка.

Клавдия Герасимовна Кошкарова, жительница села Красный Яр, вспоминала: «У нас в селе сновальни не было, мы всегда ходили в Сафьянку к Марии Ивановне Слинкиной, у нее она всегда была в сборе под навесом, да и не убиралась. Она же и всегда поможет сновать, хороша, рукодельна старуха была, без дела не сидела, а кросна из дома, наверное, никогда не выносились».

Парасковье Фёдоровне Филатовой научиться ткачеству пришлось очень рано. В двенадцатилетнем возрасте ее посадили за кросна. В старину всю одежду шили из домоткани. Ткали обычно с Масленицы — Великим постом, когда день становился дольше, да и пряжи было наготовлено. Тонкую холстину ткала мать Парасковьи Фёдоровны, а дочери — уж то, что попроще доверяла. Позже Парасковья сама научилась и узорное ткать, бранное, из цветных нитей.

Простой неброский узор мастерицы подсматривали у природы. Как говорила однажды Нина Михайловна Шестакова: «А здесь радугу выткала. После дождя на небо всё глядела, чтобы запомнить, какая она бывает, радуга-то. Пришла однажды, за стан села и в тот же день первая радуга заиграла на дорожке».

Позднее появился в наших местах узор «шадринский ромб», это уже более сложная техника выкладного ткачества. В таком способе узор не просто ткут, его выкладывают. Само название данный вид узора получил от своего места происхождения — Шадринский уезд Тобольской губернии, но позднее он шагнул за рамки своего первичного бытования. Преуспела в умении создания выкладных половиков в технике «шадринский ромб» Галина Максимовна Фёдорова.

Раньше мастерство передавалось из поколения в поколение, от матери к дочери. Умение ткать определялось как одна из важнейших составляющих женской добродетели. Не случайно девичье тканое приданое выставлялось напоказ, чтобы все увидели мастерство девушки, ее усидчивость, трудолюбие, умение видеть красоту и создавать ее. Сейчас мы не задумываемся о том, как одеться, идем в магазин и покупаем. А не так уж и давно, для того чтобы сшить себе приданое, девочка начинала учиться ткать с 7 лет.

В наше время, в момент процесса переоценки ценностей, идет поиск самоидентичности, поэтому сохранение и возрождение ремесел могло бы сыграть функцию уникальности территории, народа. Ручное ткачество — редкость, но оно имеет большое будущее. Его надо изучать, сохранять и развивать. На мой взгляд, это в первую очередь способ самовыражения, изучения и сохранения древнейшего ремесла, культуры.