Горькие уроки прошлого

История Уватского района неотделима от истории России. Всё, что происходило в стране, как в зеркале отражалось и на нашей малой родине. Исключением не стали и сталинские массовые политические репрессии. С 1930 по 1953 год в Уватский район было выселено 7 420 человек. Подвергнуто репрессиям более 200 семей. Образовано свыше 40 спецпоселений.

Люди жили в атмосфере страха и подозрительности. Чуть ли не в каждом новом человеке виделся враг. Из выступления парторга Новосельской организации Петрова на пленуме райкома партии в 1935 году: «Классовый враг повсюду. Кулаки приезжают к нам со справкой бедняков и середняков. В прошлом году я обнаружил в Белкиной 7 кулаков. У всех приезжих надо тщательно проверять документы».

В докладной записке в оргбюро Омского обкома ВКП(б) по Тобольскому округу «О причинах отставания Уватского района» выделен специальный раздел «О кулаках и единоличнике», где приводились следующие факты: «За последние два-три года в пределах Уватского района расселилось около 260 хозяйств, бежавших из разных областей, республик, краев — разного деклассированного и кулацкого элемента, расселившихся главным образом в селах, являющихся станциями тракта, связывающего Север. Занимаются спекуляцией, кражей колхозного добра и разлагательской работой в колхозах».

В Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области хранятся дела на 296 кулаков и 52 твердозаданцев — тех, кто был выслан с территории Уватского района. На всех делах стояла печать «Совершенно секретно».

Инструкция по проведению работ выселяемых кулаков (ГУТО «Госархив в Тобольске», Ф. 1565, Оп. 1, Д. 8, Л. 18 Переписка с исполкомом. Характеристики, списки на кулаков. 1 января 1932 — 6 декабря 1932) «Работу должны будут продолжать оформлением на месте: таким путем проводятся общие собрания ячеек партии, комсомола, бедноты с активом и общие, на них ставится вопрос о высылке указанных лиц. Добиться этого надо во что бы то ни стало, затем утверждается Президиумом и Пленумом сельсовета и намеченные из 10 человек арестовываются и направляются в адм. часть только мужчины — члены семьи, производится опись имущества всего и предлагается семье готовить продукты на дорогу. Эти списки утверждаются председателем РИКа и высылаются с нарочным в ОкРИК для утверждения, на что получает санкцию телеграфом и делается процесс выселения через органы ГПУ, каковые к этому времени будут здесь, в районе. На каждую семью дается до 25 пудов разных необходимых вещей, для работы на месте, если есть деньги, выдается ему только 500 руб. на семейство и 1 лошадь. Нет денег, надо снабдить из кассы РИКа или сельсовета в счет имущества, которое остается у высылаемого. Если большая семья и много детей, можно дать 2-ю лошадь по 2 л., в счет 500 руб. продуктов на 2 месяца по нормам, существующим здесь. Надо устроить проводы так, собрать бедноту, батрачество, актив деревни и устроить митинг в противовес слезам кумушек и родственников. На митинге заострить вопрос коллективизации и провести запись желающих в колхозы».

Из воспоминаний Анны Петровны Быковой (Шехиревой), бывшей жительницы села Алымка.

«Когда уже было известно, что нашу семью отправляют в ссылку, и братья стали делать кибитки на сани, чтобы хотя бы жен с маленькими ребятишками посадить. Брата Ивана и дядю Мишу (Михаил Васильевич — брат моего отца) куда-то забрали, их к нам привезли уже в поселок Банный, а с нами оставался только Фёдор. Обоз был большой — кибитка за кибиткой, под конвоем милиционеров. Никто не знал, куда нас везут, до Сургута ехали долго-предолго, наверное, целый месяц, и всё это время мы, девчонки по 15 лет, бежали за санями от деревни до деревни. Так, пешком, до Сургута и дошли. Мороз тогда был страшный, знобились люди. Двигались только днем, приедем на станок, лошадей распрягут, покормят или дадут в сельсовете новых. Нас по две-три семьи сгоняли в один дом, где мы отдыхали и ночевали. Еды-то почти не было — чай только пили. Хорошо помню, как сноха Поля выбирала из ведер, куда скотине пойло направляют, кусочки хлеба, чтобы своего маленького Генку накормить. Когда добрались до Сургута, нас сразу отправили в поселок Банный. Тогда это не поселок был, а деревушка малюсенькая в пять-шесть домов в глухом-глухом лесу. Нас определили на постой к бабушке, кажется, у нее и фамилия была Банная. Сразу же определили нас на работу в леспромхоз, и отправили на речку Почекуйку, что под Сургутом, лес валить. Братья рубили толстущий-претолстущий лес, а мы, девчонки, опиливали комли. И рыбачили зимой. Выдали нам кумыши (малицы из толстого черного сукна с опоясками) и нырики на ноги — верх у них был брезентовый, а низ — кожаный, и они завязывались тесемкой. Долбили зимой проруби вовсю. На рыбалке померло сколько народу. Сперва нам давали муку по норме, но этого не хватало, так рыбные кости копили, измельчали, добавляли в муку и пекли из нее хлеб. От такой еды делались сильные запоры, и люди умирали. Но спецпереселенцы же очень трудолюбивыми были. Сразу же стали строить себе дома из сырого леса, расчистили огороды, достали картошки на семена и посадили. И очень быстро Банный превратился в поселок — сразу же домов десять появилось, потом клуб, и жизнь потихоньку наладилась. В 1932 году нас, несколько девчонок, отправили учиться в Тобольск на воспитателей детских садов, а потом меня послали на работу в такой же поселок для спецпереселенцев Зарям, который был у села Сытомино. Местные нас не любили и звали «колонками» или «колонистами». Потом уже появилось название «спецпереселенцы». В поселке Зарям была спецкомендатура, которая ведала всеми делами в поселке».

Часть конфискованного имущества передавалась беднякам. Дома кулаков передавались под школы, интернаты.

«Товарищ Сталин! Мы, трудящиеся женщины с. Уват Уральской области, в день 8 Марта заверяем тебя, что все свои силы употребим на борьбу с организационно-хозяйственным укреплением колхозов, выгоняя пробравшихся в колхозы кулаков и подкулачников, превратим наши колхозы в действительно большевистские. Да здравствует ЦК нашей партии! Да здравствует лучший ученик т. Ленина, наш вождь, наш друг тов. Сталин!»

18 октября 1991 года был принят Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», который пред ус матривает восстановление в гражданских правах жертв репрессий, устранение иных последствий произвола со стороны государства, обеспечение компенсации материального и морального ущерба.

Лариса ФИЛАТОВА

Подготовлено по

материалам: Владимир Быков «Шехиревы из села Алымского

Уватского района

Тюменской области 1628-1930»; «История земли Уватской»