О чем поведал камень?

В далеком детстве мы часто пропадали на рыбалке. Ходили пешком или уезжали на велосипедах аж за три километра. Наш путь пролегал через, тогда еще небольшую, Буреньку. Сейчас уже нет этой деревни, да и место, где она располагалась, поросло травой и деревьями.

В семидесятые годы прошлого века невдалеке располагались летние выпасы совхозных коров. На пойменных лугах Побоки они бродили под присмотром пастухов. Каждый из нас мечтал хотя бы один раз побывать в ночное. Летняя ночь проходила за разговорами у костра и тихими движениями спутанных лошадей.

В одну из таких ночей мы с замиранием слушали рассказ старого пастуха: «Здесь когда-то было сельское кладбище. И где-то рядом есть надгробие с могилы священника, служившего в церкви. А еще однажды директор совхоза распорядился обустроить красный уголок на летней дойке и оборудовать удобства для доярок. Вот только вышло не совсем как планировалось. Пригнали небольшой экскаватор, стали копать яму, вот только на глубине двух метров появились крышки домовин, а из одного из гробов выпали яловые сапоги и человеческий костяк. Доярки попросили закопать могилы и не беспокоить усопших».

Чуть только рассвело мы отправились искать могилу старого священника…

В тех местах я побывал этим летом и вновь нашел тот самый камень у проселочной дороги.Могильный камень на месте сельского погоста — единственный след от былой деревни. Грани каменного надгробия за более чем столетний период во многом обломаны, да и вандалы постарались отметиться. На одной из сторон отчетливо видна надпись: «21 февраля 1913 г.» на обороте с трудом читаем «_ле_сандра Семенов_ _ К_ _ млева».

Пришлось обратиться к клировой книге церкви во имя Благовещения Пресвятой Богородицы села Буренского за 1909 год, где в семье священника Степана Ивановича Кремлёва записана жена его Александра Семёновна Кремлёва. Значит, этот камень был установлен на могиле жены священнослужителя.

Роль матушки была очень велика в жизни и деятельности священника. Именно от того, какою она была, зависела и атмосфера в доме, и во многом облик самого батюшки. Хорошая матушка была «правой рукой», помощником пастырю.

Крест супруги священника порой был не менее, а может, даже в чем-то и более тяжелым. Как правило, именно матушкам доставалось воспитание детей, так как отцам, постоянно обремененным приходскими заботами, не хватало на это времени. Александра Семёновна родила трех сыновей и четырех дочерей. Все сыновья стали священнослужителями. Дочери получили достойное образование. Именно из рассказов своих матерей будущие священники узнавали о Боге, ангеле-хранителе, святителе Николае Чудотворце и прочих святых (следует отметить, что крестьянским детям чаще рассказывали о леших, домовых, русалках и т.д.). Именно им, матушкам, посвящены самые теплые строки воспоминаний повзрослевших детей священников. «Святая», «мученица», «подвижница» — так обычно называли они своих матерей в автобиографиях. «Мать моя, экспансивная, набожная, в простоте сердечной верующая душа, находила смысл жизни лишь в Боге и семье». Именно таким был образ супруги священнослужителя, смиренной и покорной Воле Божией, безропотно переносящей все трудности и скорби. Глядя на ее пример, чада учились истинной христианской любви и смирению.

Жизнь в семье батюшки проходила по указаниям типикона. Строго соблюдались посты. «В Великий Пост (кроме праздников Благовещения и Вербного Воскресения) мы не вкушали даже рыбы, не говоря уже о молоке; в Рождественский сочельник ничего не ели до появления звезды. Само отношение к принятию пищи было очень строгим. Еда понималась как дар Божий, к которому надо относиться с благоговением и благодарностью. «Ели с молитвою и в молчании. Сохрани Бог бросить крошки под стол или оставить кусок хлеба, чтобы он попал в помойную яму».

Нередко в свободные вечера вся священническая семья собиралась для слушания Священного Писания или жития святых. Дети уже с молоком матери впитывали строгий, благоговейный уклад. С раннего детства вся их жизнь была неразрывно связана с храмом. На богослужения они приносились уже с младенческого возраста. Первые детские впечатления сохранились у многих священников, описывающих свое детство, и именно они во многом благотворно повлияли на будущих пастырей Церкви. «Удар в колокол к утрене. Отец будит с первым ударом. Отстояли службу, читаем, поем, всё делаем мерно, благоговейно. Домой придем — едим овощи... Тяжело это было, но я теперь целую это время, плачу о нем. Оттуда, из этой глубины минувших годов извлекаешь силу и теперь…».

Одной из тайн сельского кладбища стало меньше. Но появились новые вопросы. А где похоронены сам священник и его сыновья? Где их надгробия?

Муж, дети и прихожане прихода в знак глубокого уважения к усопшей еще до революционных потрясений успели поставить Александре Семёновне надгробие.

Живы в районе еще селяне, которые помнят внучку матушки, заслуженного учителя Российской Федерации Юлию Васильевну Кремлёву, которая учила уватскую детвору грамоте. В Тюмени и Москве и сейчас живут потомки Кремлёвых.

Уважительное отношение к могилам усопшим по церковным канонам присуще православным. Неосквернение могил предков — долг каждого человека. Наш век скоротечен. Что мы оставим на Земле? Будет ли сохранена о нас память? Стоит задуматься уже сегодня, стоя у могильного камня на месте исчезнувшей деревни и канувшего в небытие сельского погоста.