День работников транспортной полиции

А вообще в полиции Александр Геннадьевич с апреля 2002 года. Начинал сразу после армии младшим сержантом. Идти в тогда еще милицию посоветовал ему отец Геннадий Юрьевич, сказав: «Дело верное — для настоящих мужчин». Одобрила его выбор и мама Татьяна Владимировна. За время существования линейного пункта начальников здесь перебывало до десятка. Александр непосредственно сменил Владимира Викторовича Харламова, майора полиции, ветерана службы. Вместе с Суворовым охраняют правопорядок на вверенном участке, чаще всего сопровождая пассажирские поезда, его подчиненные сержанты Турал Тагиров — служит девятый год и Евгений Тепикин — третий. В штате еще двое сотрудников, но они молодые, только-только обживаются.
- В чем особенность службы в транспортной полиции, Александр Геннадьевич? Ее отличие, к примеру, от патрульно-постовой или работы участковых?
- Быстрота принятия решений. Реакция на обстановку. У нас первейшую роль играет фактор времени. Мы не можем, как тот же участковый, если у него что-то произошло на территории, отложить вызов участников происшествия на завтра. Сближает, что, как и у них, у нас нет рабочего времени «от» и «до». Сколько себя помню, как пришел сюда — ни дня покоя, постоянно на связи, всегда в движении, так называемых «окон» в нашей работе нет. Говоря о моментальном реагировании на обстановку, уточню: наш контингент люди, проезжающие издалека — с Краснодарского края или, допустим, с Владивостока. Перед тобой фигурант дела, подозреваемый или потерпевший — не важно, но в любом случае разрешить ситуацию с ним надо буквально за две минуты, пока стоит поезд: либо задержать, либо разрешить следовать дальше.
Из наиболее частых правонарушений в вагонах Суворов перечислил пьянки, мордобой, кражу личного имущества, денег, сотовых телефонов, словом, всего, что «плохо лежит». Реже случаются преступления, подпадающие под ст. 228 УК «Приобретение, хранение, перевозка наркотических средств…». Почти ежедневно разыгрывается перед ним и его подчиненными театр, доходящий порой до абсурда. Например, пассажир пишет заявление по поводу пропавших… тапочек. Едут вахтовики, естественно, пьяные. Один, на ощупь, надев тапки, перебрался в другой вагон. Другой, проснувшись, мало что соображая с бодуна, не найдя своей дорожной обувки, назло дружку пишет заявление: обокрал, мол! А протрезвев, спохватывается, просит вернуть бумагу. Но назад хода нет, иначе ст. 306 УК, т. е. «заведомо ложный донос…». И изо дня в день подобные спектакли.
- Представьте, по нашему участку, а он протянулся до Тобольска, за сутки проходит около сорока пар (туда - обратно) поездов, из них до двадцати пассажирских. Даже, грубо прикидывая, это до 500 человек в каждом составе. Люди разных возрастов, профессий, веро-исповедования и прочее. А если под градусом, ты же в собственных глазах — герой, ты горячо отстаиваешь свое мнение. И не только языком, но и кулаками…
- Особо проблемные поезда? Дальнего или ближнего следования?
- Дальнего. Ничего не имею против Башкортостана, но львиную долю административных протоколов мы составляем на граждан именно этой республики. Могу даже назвать станцию, откуда следует основная масса правонарушителей — это Янаул.
Наш разговор прервался телефонным звонком. Пока мой собеседник отвечает, оглядываю обстановку. Она вполне соответствует, скажем так, духу времени, даже с некоторой претензией на евроремонт. Светлые стены, современные светильники под потолком, стол с компьютером, ксерокс, из мебели тумбочка, три мягких стула, кресло начальника. В общем, типичный чиновничий кабинет. А о том, что прописана в нем служба весьма серьезная, красноречиво говорят висящие на ручке высокого в человеческий рост сейфа «браслеты».
- С ними я начинал еще сержантом, — перехватив мой взгляд, возобновил наш диалог Александр. — Наручники - мой рабочий инструмент.
- Ну и как часто приходится пользоваться?
- Всегда нужны. «Обезьянники» повсеместно отменены, и если раньше пьяного дебошира закрывали в клетку, где он находился, никому не мешая, до протрезвления, то теперь приходится с задержанным, снятым с поезда скандалистом буквально нянчиться. И здесь оставить одного нельзя, и на вокзал не отпустишь: начнет там чудить.
По поводу же обстановки, вернее, той, что была здесь в бытность его сержантом, Александр, шутя, конечно, высказался так:
- Заходишь с гражданином в наводящий тоску, окрашенный зелено-ядовитым цветом кабинет, и ему уже с порога хочется признаться во всём, в чем был и не был виноват, лишь бы не оставаться здесь лишнюю минуту. Так у нас было десятилетиями и лишь в конце декабря прошлого года наконец-то произошла смена декораций.
- Ваш участок насколько простирается от железнодорожных путей?
- За нами закреплен вокзал, перрон и, конечно, всё, что движется по рельсам. Зато в длину зона нашей ответственности тянется по железнодорожной колее до станции Тобольск Тюменского линейного отдела МВД России на транспорте. Если быть совсем точным, то разграничительной чертой служит наш переезд, к которому в июне прошлого года передвинули границу от Тобольска. Получилось, что теперь мы несем службу на дальнем кордоне Тюменского отдела. Сургутский отдел начинается сразу же от переезда на север. По большому счету, это они должны приезжать сюда и работать, если что-то произошло в поезде на подходе к станции Юность Комсомольская. Но зачастую из-за того, что мы к происшествию ближе, выполняем их работу, отправляя в Сургут готовые материалы.
В конце разговора, глядя на ведомственные награды на его мундире, прошу перечислить их, начав с самой для него ценной. Он неожиданно первым назвал совершенно к МВД не относящийся знак «За активный поиск», врученный ему по линии Министерства обороны РФ как члену поискового отряда «Югра», в свое время установившему имена девятнадцати без вести пропавших солдат Великой Отечественной войны. Теперь в отряд зачислены его сыновья - шестиклассник Денис и учащийся 8 класса Никита. К слову, на счету старшего уже есть найденный медальон с именем воина, павшего на той войне. Александр Геннадьевич заверил, что и 5-летняя дочурка Рада, дай срок, будет зачислена в знаменитый отряд.